Валентина Платонова: Муж говорил: «Дайте мне кубинцев на полгода, и они 15 лет будут все выигрывать»

Подробности

Категория: Новости волейбола

Создано 23.01.2019 16:42

Обновлено 23.01.2019 16:42

Автор: Спорт день за днем

Просмотров: 1069

Памяти легендарного отечественного тренера

Достижения Вячеслава Платонова уникальны даже по меркам советского спорта, когда победы были поставлены на поток. На протяжении восьми лет выиграть все турниры подряд – такого не было даже у тех, кто две трети состава сборной страны имел под рукой в клубе. Платонов из общего ряда тренеров-победителей выделялся подчеркнуто ленинградской независимостью.

Не работал в ЦСКА, в базовом клубе сборной страны. Отказывался переезжать в столицу. Позволял себе не только иметь, но и высказывать отличное от признанного наверху «правильным» мнение. Отдельная победа тренера – построенная в Петербурге в 2005 году и названная его именем fкадемия, ставшая для Платонова делом жизни.

Больше 40 лет победы и печали, радости и проблемы делила с Платоновым его жена – Валентина Ивановна. Мы поговорили с ней накануне юбилея Вячеслава Алексеевича.

«Автомобилист», академия, Матвиенко

– Звонков сегодня, в юбилейную дату, больше, чем в обычный день рождения-памяти?
– Похоже, да. Но звонят в основном Ольге – дочке. Мне же в основном звонят тренеры, с которыми Слава был знаком и общался. От Израиля до Канады. Зайцев большую эсэмэску прислал. Напиcал, что дядьку вспоминает.

– Почему дядьку?
– Его все игроки так называли! Я как-то говорю: «Сколько ж у меня племянников!» (Смеется.)

– Платонов-младший к волейболу отношение имеет?
– Слава хотел, чтоб внук тоже занимался. Но тут уж мне пришлось твердость проявить. Сказала: «Хватит нам в семье одного волейболиста».

– На волейбольных матчах вы постоянный гость?
– Сейчас нет. На «Зените» была только три раза. Вот в Академию Платонова на матчи ходила часто. Андрей Толочко постоянно приглашал. Нынешний волейбол мне кажется странным.

– Это чем же?
– У меня волейбол ассоциируется с другими названиями. «Автомобилист», «Динамо», «Искра», например. А сейчас тон кто задает? Казань, «Зенит», «Кузбасс», «Локомотив» из Новосибирска… Мне к этому не привыкнуть.

– Вячеслав Платонов при жизни одобрил бы создание в Петербурге команды с нуля, да еще чтобы «Автомобилист» стал ее фарм-клубом?
– При нем все это по-другому было бы. Не будем углубляться.

– Когда услышали от него идею о создании академии?
– Так масштабно он сперва не мыслил. Он хотел, чтобы клуб имел свой дом. Очень давно хотел. Еще в советские времена от него слышала: «Мне бы зальчик». Но как это все должно выглядеть, Платонов сначала не представлял. До первого контракта в Финляндии.

– А там что случилось?
– Посмотрел на шикарные универсальные финские залы и понял. С тех пор идея создания крупного волейбольного центра в Петербурге у него сформировалась четко. Сколько барьеров пришлось перешагнуть для этого, вы не представляете!

– Что было особенно сложным?
– Согласие на стройку получить: 18 подписей в Смольном требовалось собрать. Я уже по его звонку в квартиру понимала, как у него дела двигаются, насколько успешно день прошел. Вот, подошли они с этими согласованиями к самому финишу. Приходит он вечером: «Завтра в Смольном должны все окончательно подписать». Говорит, надо рубашечку погладить, очки, галстук и костюм поскромнее подобрать, чтобы чиновников не раздражать. А на следующий день... Губернатор меняется!

– Матвиенко вместо Яковлева?
– Да. И все заново.

– Ваша полная тезка спорт ведь любит.
– Муж с ней пересекался, когда она послом на Мальте работала. Вроде бы он ей даже тренера по теннису помог найти. Матвиенко знала и тренера Платонова, и о команде «Автомобилист» в Ленинграде. Но когда ей бумаги на подпись первый раз принесли, швырнула их обратно.

– Что ей не понравилось?
– Как тогда команда называлась, помните?

– «Балтика».
– Да. Вот губернатор и возмутилась: «Что это за команда такая, ''Балтика'', себе академию строить собралась». Потом ей объяснили, что «Балтика» и есть тот самый «Автомобилист». Хотя противники строительства академии палки в колеса вставляли до последнего.

– Ждем подробностей.
– Как-то Вячеслав Алексеевич говорит: «Все я делаю неправильно».

– В смысле?
– Вот и я не поняла. Оказывается, женщина его встретила на Вязовой, где старый баскетбольный зал стоял, и сказала, что зря старается. Все уже решено, и не в пользу «Автомобилиста». Прямо заявила: «Вячеслав Алексеевич, нет у вас шансов. Не будет здесь академии». Похвасталась договоренностью с властями о том, что взяла в аренду территорию на 98 лет. Это мы позже выяснили, что на столько лет аренду не оформляют... Или депутат этот!

– Вы про кого?
– Да жил такой там, на Крестовском острове. Не нравилась ему затея «Автомобилиста» – жаловался, что его комфорту это мешает. Тоже вставлял палки в колеса. Пока Платонов к нему не подошел.

– Что же случилось?
– Слава жестко с ним поговорил, с матом. В старом зале на Вязовой чего только не было – там и выставки собак проходили, и кочегарка была. Сказал этому депутату: «Допрыгаешься, что я кочегарку восстановлю. Когда дым в твою сторону повалит, можешь идти жаловаться. Уже с полным основанием». После того разговора депутат угомонился.

Приглашение в ЦСКА и злорадство Москвы

– В 80 лет Платонова при деле представляете?
– Конечно! Чем бы занимался? Или молодежь тренировал, или консультировал бы. Из академии бы не вылезал.

– Всероссийская федерация волейбола как-то в создании академии участвовала?
– Станислав Шевченко с памятником помог. А на последнем Мемориале Платонова подходит ко мне другой деятель из федерации: «Валентина Ивановна, вы бы нам экспонатик из музея дали, мы у себя в Москве поставим». Я посмотрела на него, вздохнула: «Да, пожалуй, обойдетесь». Еще чего. Экспонатик от Платонова они себе в Москву захотели. Его противостояние с Москвой – особая тема.

– В чем заключались противоречия?
– А кем Платонов был для Москвы? Ленинградским выскочкой, конкурентом. Да еще и мнение свое высказывать осмеливался. Вы знаете, как его работа в сборной СССР начиналась?

– Вот сейчас и надеемся узнать.
– Первым его турниром стал чемпионат Европы в Финляндии. И сразу матч с Польшей, заклятым соперником, которому финал Олимпиады за год до этого проиграли. Стартовый матч «на Европе» тоже им проиграли. Что тут началось!

– Что?
– Сплошное злорадство. Даже во время трансляции московский товарищ заявил, мол, «что этому выскочке в Кувейте не сиделось». Такие настроения витали в воздухе. Многие так называемые «друзья» промолчали. Позвонили мне тогда с поддержкой только два человека. Руководитель горкома Кронштадта и Эдельберг, президент Ленинградской федерации волейбола. «Валентина Ивановна, спокойно! Все только начинается».

– В сборной Платонов сменил Юрия Чеснокова. Какие у них были отношения?
– Сначала нормальные. Когда Слава в «Автомобилисте» начинал. Чесноков даже дома у нас был, в ЦСКА приглашал.

– Да вы что?! Зачем ему Платонов в ЦСКА понадобился?
– Не помню точно, что он хотел. Может, помощником, а может, хотел на Вячеслава Алексеевича ЦСКА оставить. Чесноков же тогда сборную уже тренировал. Он же не дурак – видел, что это конкурент. Так пусть лучше под присмотром будет.

– Что ответили на предложение?
– Сначала идея взбодрила. Мы молодые, Москва… Потом вдруг сели, в глаза друг друг смотрим и одновременно: «Давай не поедем».

– После этого отношения у коллег-конкурентов подпортились?
– Не знаю, на отказ Чесноков обиделся или еще что произошло, но вскоре они нормально общаться перестали. Чесноков мало того что к себе в ЦСКА игроков «забривал» со всего Союза, ослаблял потенциальных конкурентов, так еще и гадостей делал и говорил предостаточно. Первая ссылка Вячеслава Алексеевича, думаю, не без его участия обошлась.

– Продолжаете интриговать.
– В 1975 году Славу отправили тренировать команду «Кадиссия», в Кувейт. Запрос на специалиста из этой страны федерация использовала как повод сослать Платонова куда-нибудь подальше. Чтобы их московское спокойствие не баламутил.

Бойкот Олимпиады, орден Ленина, унижение

– В книге Вячеслав Алексеевич рассказывал, что идеи, которые помогали восемь лет подряд выигрывать со сборной СССР, появились у него именно в далекой командировке.
– Правильно! А чем ему еще в Кувейте было заниматься? Ну потренировал с утра, съездил на залив… Я ж ближе к апрелю оттуда уезжала – в летнее время там жить невозможно. Жара 50 градусов!

– Что для вас там было экзотикой?
– Вода в заливе настолько соленая, что едва окунулся – становишься белым. Весь покрываешься солью. После купания сразу в душ надо бежать. А однажды мне Слава из ноги 14 иголок вытаскивал.

– Как угораздило?
– На морского ежа наступила. Дно-то в заливе черное. Не видно.

– Алкоголь же там распивать запрещалось?
– Иногда выкручивались (смеется). В советском торгпредстве молодые ребята работали. Можно было через них достать. И на курение запрета не было. Слава тогда «Беломорканал» курил.

– Неожиданно.
– Почему? В Союзе выбора особого не было. Вот и привык он к «Беломору».

– Сколько зарабатывал в Кувейте советский тренер Вячеслав Платонов?
– Тогда был закон: получать больше посла не может никто. Ему платили там 150 динаров, на тот момент самая дорогая валюта мира. За один динар четыре доллара давали. Кстати, когда Вячеслав Алексеевич контракт с кувейтским клубом подписывал, весь лист был закрыт. Ничего не видел. Приоткрыли только место для подписи. Перед отъездом в финский «Лойму» было то же самое. Почему? Позиция властей: «Меньше знаешь – крепче спишь».

– Вы сказали, что с Москвой у Платонова неприязнь была взаимной. За независимую позицию ему доставалось?
– После бойкота Олимпиады в Лос-Анджелесе его руководство унизило. Слава же категорически выступал против этого бойкота. К тому же был уверен, что выиграют.

– Сборную СССР какого года он считал сильнейшей?
– 1982-го. Когда чемпионат мира в Аргентине выиграли. Называл ту команду «дрим-тим». Тогда же в режиме реального времени узнать ничего было невозможно, по телевизору трансляции не было. Потом рассказывал, игроки удивлялись, что он в финале перерывов не брал. А когда их брал тренер бразильцев, то Слава даже не вставал. Говорил игрокам: «Дайте хоть раз отдохнуть. Вам сегодня тренер не нужен».

– Великолепный момент! Но мы еще и про бойкот Олимпиады говорили.
– О том, что советские спортсмены не поедут на Игры в США, мы узнали в Харькове, где сборная товарищеские матчи как раз с американцами играла. Причем новость пришла прямо по ходу матча. Счет был по партиям 2:2, а тогда по правилам перед тай-брейком команды уходили в раздевалку. Там про бойкот и узнали. У Платонова истерика, у команды тоже. На следующее утро муж возвращается в Ленинград, встречаю его на Московском вокзале. На перроне – куча журналистов, телевидение. Сначала подошли к знаменитой гимнастке Елене Шушуновой. Совсем тогда еще юной.

– Она что?
– Сказала все «как надо». Что поддерживает решение партии отказаться от участия в Олимпиаде. Платонов стоит рядом, все это слышит, вижу, что внутри закипает, закуривает.

– «Беломор»?
– Нет. Уже «Мальборо» было. Наконец, камеру поворачивают на него, и он выдает! Назвал бойкот Олимпиады преступлением, сказал, что это вредное и необдуманное решение.

– Как «наверху» отреагировали?
– Оттуда ответ пришел уже в 1985-м. А тогда им отказ от участия в Олимпиаде компенсировали турниром «Дружба» на Кубе, куда все отказники съехались. СССР, Куба, Польша – состав участников был посильнее, чем на самой Олимпиаде. Руководство отправляло Славу на Кубу, как на эшафот. Он же утверждал, что команда готова выиграть Олимпиаду. Вот мы сейчас ему и устроим турнир, пусть попробует кубинцев у них дома обыграть. Обыграли! Как и всех остальных.

– А что случилось в 1985-м?
– Игроков и тренеров должны были наградить. Для Славы особенной наградой был орден Ленина. Не только из-за престижа. Он же родился в день смерти Ленина, для него это награда особо ценной была. Разговоры ходили, что этот орден у Платонова в кармане.

– За победу в турнире «Дружба»?
– Не только. По совокупности заслуг – и за победу на двух чемпионатах мира, и за московскую Олимпиаду. К тому же 50-летие общества «Спартак» приближалось. Все по умолчанию ждали, что Платонову вручат орден Ленина, а дали «Знак Почета». Отметили на уровне массажиста. Узнал об этом Слава в Сухуми, где сборная тренировалась.

– Как отреагировал?
– Психанул! Уехал со сбора, вернулся в Ленинград: пусть, мол, тогда без меня попробуют. Мы здесь несколько дней его успокаивали, убеждали, что не стоит на эту выходку так реагировать. Через несколько дней Слава на сбор вернулся.

Предложение Шипулина

– Московских тренеров победы сборной под руководством Платонова радовали?
– Глубоко сомневаюсь. Чеснокова, думаю, точно нет. Да и остальных тоже. Славу же от сборной уже в 1978-м отодвинуть хотели. Через год после назначения.

– Вот это новость!
– После того чемпионата он попал в больницу. Игроки в честь победы качали – обострилась язва. К нему туда Паршин приходил, успокаивал: «Алексеич, ты лежи спокойно, не торопись никуда, занимайся собой. А мы тут сами справимся».

– Мило.
– В 1986-м ситуация повторилась. Но уже с другим результатом. Проиграли американцам решающий матч на Кубке мира, за восемь лет этот турнир стал первым, который сборная при Платонове не выиграла. Он опять побывал в больнице. Пока там лежал, некоторые за кулисами трудились не покладая рук. Но Слава-то никуда уходить не собирался.

– Так-так.
– После выписки приходит в спорткомитет и рапортует: «Рядовой Платонов к исполнению своих обязанностей готов». Фамилию этого деятеля помню, но даже упоминать не собираюсь. Тот сказал: «Вот идите и тренируйте свой ''Радиотехник''».

– В смысле «Автомобилист»?
– Он сказал «Радиотехник». Оговорка по Фрейду. Паршин, которого он лоббировал и уже в сборную назначил, ведь «Радиотехник» тренировал.

– Летом 1989-го Платонов покинул родной «Автомобилист» и уехал в Финляндию тренировать «Лойму». Почему туда, а не в Италию, Францию, Японию?
– Точно помню, что было предложение из совсем не волейбольной страны. Исландии или Ирландии. Деньги предлагали фантастические. А выбрал Финляндию Слава потому, что близко к дому – к Ленинграду он был очень привязан. И для любимой рыбалки условия отличные.

– Там почувствовали себя сверхобеспеченными?
– Первое время – не особо. Жили в квартире, зарплата – 3600 марок. Остальное забирал советский спорткомитет.

– Были времена…
– Перед возвращением из «Лойму» в сборную СССР к нам в Финляндию Шипулин приезжал.

– Ничего себе! В каком качестве?
– Не помню, как тогда команда в Белгороде называлась. Чем-то там Шипулин руководил. А команду на сбор на автобусе привез.

– Сам за рулем?
– Да.

– Мы точно не ослышались?
– Точно вам говорю! А кто такой в 1989-м был Шипулин? Не в курсе, кем он тогда в клубе работал, но команду на автобусе возил. И Славу в Белгород зазывал.

– Хотел федерацию опередить?
– Не знаю. Но говорил: «Бросай ты эту Финляндию, давай к нам». Амбиции у Шипулина уже тогда были королевские – видел себя тренером сборной, с которой он чемпионат мира и Олимпиаду будет выигрывать. Представляете размах!

– Пройдут годы, и в сборной России Платонова сменит именно он.
– А какая подковерная игра этому предшествовала! Навсегда со мной останется. Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды. Слава доказывал, что это ерунда. В сборную приходил трижды!

– Вячеслав Алексеевич легко согласился вернуться из тихой Финляндии в сборную?
– Он же всегда мыслил масштабно – думал о родине, о деле. Без него сборная выигрывать перестала. И на вопросы о возможном возвращении всегда говорил: «Если родина позовет, я готов». Хотя в 1990-м его возвращения далеко не все хотели.

– Как вы это узнали?
– Слава был на выезде с «Лойму», и вдруг мне среди ночи стали обрывать телефон. Тональность у всех была одинаковой: «Валентина, держитесь! Не принимайте близко».

– Что случилось?
– В газете «Правда» вышла «волейбольная» статья, где Платонова пытались выставить негативно, про какие-то его неблаговидные поступки упоминали. На тот момент официального предложения вернуться в сборную Слава еще не получил, но по слухам вопрос был уже решен.

– Что дальше?
– Тут же звонят и говорят, что Вячеславу Алексеевичу к 11 утра нужно быть в консульстве. А он в 9 только с выезда вместе с командой домой вернулся. Передала ему это, но подробности рассказывать не стала.

– Детективная история.
– Оказалось, что в консульстве в Финляндии уже в курсе этой статьи! Славу вызвали и сказали: «Вы за короткое время для отношений нашей страны с Финляндией сделали больше, чем это удалось дипломатам за много лет». Но это еще не все. Обещали, что на тему этой статьи в «Правде» сообщат в МИД и потребуют наказать автора.

Из Москвы на багажной полке

– В «Лойму» помнят Вячеслава Платонова?
– На 60-летие клуба прислали блесну с грамотой: «Лучшему рыбаку волейбольного клуба». Я сначала подумала, что они там с ума сошли.

– Это почему же?
– Достаю грамоту, вижу на ней цифру «60». А Славе-то 80 исполняется. Думаю, у них 20 лет, что ли, это лежало? Потом вчиталась: «В честь 60-летнего юбилея клуба ''Лойму''». Там увлечение Платонова рыбалкой очень ценили. Эту блесну по специальному заказу делали. Хотя когда мы с ним на рыбалку ездили, я и побольше его вылавливала (смеется).

– Чем Вячеслав Алексеевич объяснял секрет своего исключительного успеха со сборной СССР?
– Ничем. У него заморочек не было на эту тему. Я всегда говорила, что тренер сборной страны – не работа.

– А что же это?
– Призвание. Платонов же всегда думал о родине, о деле. Даже после пяти операций.

– Желание поберечь себя не возникало?
– Нет! В 1997 году ему в Военно-медицинской академии аорту оперировали. Девять с половиной часов операция продолжалась. Казалось бы, ну сейчас-то пора успокоиться, но нет! Сначала дела, и только потом уже мысли о себе. Когда его начальник ВМА генерал Шевченко после операции навестил, Слава его спросил: «За что мне так?»

– Что ответил генерал?
– «Кому Бог много дает, с того много и требует». Когда со сборной работал, он дома-то почти не бывал. Приезжал максимум на три дня, минус день приезда и день отъезда. Причем если ленинградские из Москвы самолетом возвращались, обязательно последним рейсом.

– Почему?
– Не знаю. А на поезд часто билетов не было, так Платонов упрашивал проводников, чтобы его «на третью полку» положили.

– Багажную?
– Да. Я сначала не понимала, почему его пальто чем-то странным пахнет.

– Что на короткой побывке дома успевал сделать?
– Сам по себе приезд уже был праздником. Прибывает на вокзал в час ночи, Черный или Худобин встречают. У меня уже стол накрыт. За время побывки надо было еще и к знакомому директору магазина съездить, продуктами затариться. Везде ж сплошной дефицит был.

– Вы где отоваривались?
– На Савушкина. Был там такой директор – очень Славу любил. Как приходили к нему, так сразу в кабинете усаживал, засыпал разговорами. Однажды приехали туда на машине, Слава говорит: «Может, сегодня одна сходишь, а я здесь подожду?». Нет уж, пошли вместе. Заходим – директор кого-то тут же вызывает, показывает на меня: «Пройдитесь, возьмите все, что надо».

Агитация против Платонова

– Любимым учеником у него был Зайцев?
– Да. Хотя и любимые ученики предают иногда.

– Когда в их отношениях случился надрыв?
– В 1997 году сборная в Москве проводила решающие матчи Мировой лиги, а Платонов в это время как раз в Военно-медицинской академии в тяжелом состоянии лежал. За главного в сборной остался Зайцев. Когда к нему журналисты подошли, спросили, как дела у Платонова, он ответил: «Звоните его семье». А через год и та гадкая история в «Автомобилисте» произошла.

– С чего началась?
– Времена у клуба тогда были тяжелые – денег не было вообще, зарплату задерживали, Слава год ничего не получал. Под этим соусом Зайцев с компанией сагитировали игроков, составили письмо против Платонова.

– В чем была суть письма?
– Мол, Платонов уже никуда не годится, ему пора на пенсию. А мы вам финансирование обеспечим, хорошие условия создадим.

– Кто стоял за этим письмом?
– Зайцев, Грибов, третьего не помню. Меня больше других участие в этом Грибова возмутило. Благодаря Платонову стал чемпионом мира в 1982 году, хотя на площадке вообще не появился. И вместо него запросто другого игрока взять можно было.

– Вы откуда знаете?
– Слава никак не мог определиться с окончательной заявкой. Долго колебался, не знал, кого взять в Аргентину двенадцатым игроком. Время поджимает, надо заявку в Москву передавать, а он все решить не может. Мы тогда в Калужском переулке жили, телефона там не было. Пошли искать телеграф, чтобы состав продиктовать, а Платонов все еще в сомнениях. Я ему и говорю: «Раз двенадцатым, возьми ты кого-нибудь из ''Автомобилиста''. Грибова, например. Взял. Тот поехал со сборной, стал чемпионом мира. А потом он в интригах против Платонова участвовал!

Ответ Ельцину и орден Платонова

– Как в его работе проверялись друзья?
– Вот вы спросили, а я вспомнила нашу поездку со Славой в Армению, он там тренировочную базу для сборной СССР просматривал. 1985 год, январь, примерно те же дни – вторая половина месяца. Встретили там нас местные аксакалы, поехали смотреть. Муж стоит, курит с ними, а ко мне подходит один из местных аксакалов и заводит разговор: «Валентина, вы думаете, друзья познаются в беде?»

– Это принято считать критерием.
– А он мне: «Наоборот, друзья познаются в радости. Своей или чужой». И тут меня осенило – это ж действительно так! И как актуально на тот момент было! Пережить успех другого не каждый способен. Чем больше Платонов выигрывал, тем меньше нам было звонков с поздравлениями. Да и просто звонков. 34 года прошло, а помню тот разговор, как будто это вчера было!

– Чьей была идея создать в академии комнату-музей Вячеслава Платонова?
– Мне позвонила женщина, которая работала в СКК. Сказала, что хотят создать музей Александра Белова, собирают газетные публикации про него, игровые трусы, еще какие-то вещи. Предложили и мне такой памятный уголок сделать. Поговорили с Володей Самсоновым, Витей Сидоровым и решили, что сделаем комнату-музей в академии. Все быстро получилось.

– Там даже мобильный телефон Вячеслава Алексеевича под стеклом. Вам тяжело было расставаться с его вещами?
– С вещами – нет. Дело в другом. У него же дома такой же кабинет-музей был. Все медали, грамоты, документы, футболки с аккредитациями лежали там. Разбирать кабинет мне было жалко. Но подумала: пусть лучше это в академии будет у всех на виду, под присмотром.

– А для Платонова какие награды были особенно ценными?
– К медалям он относился очень спокойно. В 2001 году его вместе с Мацудайрой признали лучшим тренером столетия. Но и тогда, в Аргентине, каких-то особенных призов не вручали. Гораздо больше он дорожил призом за признание тренером года по волейболу. Вот это отдавать было жалко. И надо же – именно тот сувенир стащили!

– Из академии?
– Да. Кто-то унес. Там же стекло легко открывалось.

– А как появился орден Вячеслава Платонова?
– Да мы как-то все вместе решили – тоже с Самсоновым и Сидоровым. Учредителем и правообладателем ордена стала Академия Платонова. Первое время Сидоров этим активно и занимался.

– За что орденом награждают?
– За выдающиеся спортивные достижения, не обязательно в волейболе. Кавалерами могут стать не больше трех человек в год – по одному за достижения в развития питерского спорта, российского и международного. Первым кавалером стал Ельцин.

– Борис Николаевич хоть и волейбольный человек, но выбор неожиданный.
– Дело в том, что фонд Ельцина помогал академии. Чем конкретно этот фонд помогал, я не знаю, но стенд в академии висел. Хотя потом пропал куда-то…

– В 1992 году ведь Платонов с Ельциным обменялись любезностями.
– Да. После Олимпиады в Барселоне президент России сказал, что тренера Платонова надо гнать из сборной поганой метлой. Слава ответил: «Раз у президента нет более важных дел, чем назначение и увольнение тренеров, значит, все остальные проблемы в нашей стране решены. Поэтому я со спокойной душой уезжаю работать в Финляндию».

– Кого после Ельцина орденом Платонова наградили?
– Мацудайру. Николая Патрушева, бывшего президента Финляндии Мауно Койвисто.

– Еще интереснее…
– Койвисто со Славой были в очень хороших отношениях. Мы приезжали к нему не раз. Волейбол очень любил, помогал активно развивать спорт. Вручали в Юсуповском дворце – приезжал с водителем и с женой. Первый орден – в Константиновском, были церемонии в Елагином дворце.

– Вы всегда на всех церемониях награждения присутствовали?
– Да. Каждая такая награда – большое мероприятие. Вручали в разных местах. Орден отливают по специальному заказу, выводят фамилию с инициалами на обратной стороне.

– Споры о кандидатах в кавалеры случались?
– Нет. Всегда обсуждаем и соглашаемся. Наградить Мутко предложил Сидоров – они же в «Зените» вместе работали. Потом вручали и Зайцеву, и Тетюхину, и Алекно. На данный момент 28 человек наградили. Из последних – Дорохову и посмертно Сидорову.

– Когда вы поняли, что Платонов и волейбол навсегда неразлучны?
– А этого и понимать не надо было. Естественным образом произошло. У меня не было никаких иллюзий – я знала,что волейбол Слава никогда не бросит и никуда от него не отойдет. Он ведь тренером подрабатывал, еще когда действующим игроком был.

– Это где?
– В Технологическом институте. По вечерам, после своих тренировок в «Автомобилисте». За 40 рублей. Я ему туда еду возила.

– Осталась у Вячеслава Алексеевича в волейболе несбывшаяся мечта?
– Он кубинцами восхищался. Говорил: «Дали бы мне их на полгодика, потом Кубу 15 лет никто обыграть не сможет». Что-то особенное в них видел. Но на Остров свободы работать не звали.

Личное дело

Вячеслав Платонов, легендарный волейбольный тренер

Родился в Пушкине 21 января 1939 года. Умер в Санкт-Петербурге 26 декабря 2005 года на 67-м году жизни

В качестве клубного тренера с ленинградским «Автомобилистом» брал серебряные (1978–1982) и бронзовые (1972–1975, 1985, 1987–1989) медали чемпионатов СССР. Приводил команду к завоеванию Кубка СССР (1983, 1989), Кубка кубков (1982, 1983) и Кубка Европейской конфедерации волейбола (1988, 1989). По иронии судьбы работа Платонова пришлась на время безраздельного доминирования столичного ЦСКА, так что золото чемпионата страны взять не удалось.

В качестве тренера сборной СССР добился олимпийского золота –1980, дважды выиграл чемпионаты мира (1978, 1982) и шесть раз – чемпионаты Европы (1977, 1979, 1981, 1983, 1985, 1991). Трижды стал обладателем Кубка мира (1977, 1981, 1991).