В конце января станет известно имя нового наставника мужской сборной России: триумфатор Лондона Владимир Алекно отказался продлевать контракт. О причинах такого решения и о том, кого он видит своим преемником, Алекно рассказал в эксклюзивном интервью «Советскому спорту».

«ПОБЕДЫ ЗАБЫВАЮ БЫСТРО»

В какой-то мере все уже были морально готовы. Думать об уходе Владимир Романович начал сразу же после Лондона. Кто-то пытался его отговорить, кто-то принимал как должное.

Но Владимир Алекно – не тот человек, на которого можно как-то повлиять. Свое, возможно, самое тяжелое в жизни решение он принял в одиночестве.

«Я ушел, потому что больше так не мог…» – вот что он сказал мне вчера.

– Владимир Романович, теперь вы можете рассказать, как это решение было принято? Когда вы поставили в своих долгих раздумьях точку?
– Я слушал прежде всего себя… В России сложилась такая ситуация, и это в общем-то показательно для нашего волейбола – второе место считается провалом. И в клубе, и в сборной. Теперь попробуйте представить себе чувства того, от кого годами ждут только победы, причем сразу на двух фронтах. Это постоянный стресс! Постоянное состояние человека, живущего без права на ошибку. Неизбежно наступает день, когда ты понимаешь, что не можешь так дальше жить.

– Это понимание пришло в какой-то определенный день?
– Не помню этого дня. Нет, у меня не случилось ни инфаркта, ни инсульта. Но стоит ли доводить себя до такого? Я подумал, что нет. После Олимпиады ребята из сборной разъехались в отпуск, а я уже через четверо суток приступил к работе в клубе…

– То есть у вас фактически не было отдыха? Правильно ли решать для себя такие вещи под влиянием хронической усталости?
– А как еще я должен был их решать? Быть «не уставшим» у меня не было ни единого шанса. Пять лет в сборной – поначалу я был освобожденным тренером, но отсутствие права на ошибку ощущалось и тогда. Какой-то период так можно выдержать. Но не всю жизнь.

– Вы чем-то существенно отличаетесь от Карполя, Тарасова или Виктора Тихонова. Они никогда не уходили сами, их можно было только снять. В чем разница между вами, как вы полагаете?
– Я долго помню поражения и быстро забываю победы. Вот такое свойство, наверное, не очень хорошее, но я ничего не могу с этим поделать. Долго и тяжело переживаю поражения, а победы… Мы выиграли Олимпиаду, и моя слава, по моим внутренним ощущениям, длилась 10 минут.

– И все?
– А что еще? Во мне после этого ничего не изменилось. Я не начал ходить спиной вперед и так далее. А сколько было бессонных ночей, сколько мыслей ночами: «Как выиграть, как, как…». Вообразите себе, я вернулся из Лондона в Казань и потерпел с «Зенитом» ряд поражений. Тут же нашлись судьи… Я и сам вижу, что «Зенит» играет в этом сезоне не так эффективно, как мог бы. А я не из тех, кто способен легко с этим смириться.

– Вы оставляете после себя тяжелое наследство. Победа на Олимпийских играх, которой ждали 32 года… Нужно быть очень смелым, чтобы поднять вашу перчатку.
– Да что же, у нас нет смелых людей? Есть, и я их уже называл. Это и Павел Борщ, и Андрей Воронков, и Геннадий Шипулин. Я уступаю место другому, даю ему возможность добиться больших побед и не считаю свое наследство тяжелым. Я передаю команду, которая умеет побеждать. Эти ребята знают вкус больших побед, и это немало. Моему последователю нужно предложить свою концепцию, построить игру. Уверен, что все у него получится.


«ТРЕНЕРА СБОРНОЙ ПОУЧАЕТ И ТОРГОВЕЦ МЯСОМ»

– Согласитесь, это восприятие, когда быть вторым равносильно провалу, вы сами же и создали!
– Не я. Когда я возглавил сборную, у меня с ходу не все выходило гладко, в меня тут же стали «стрелять». Не все желали понять, что я только начинаю и могу что-то сделать не так. Я столько раз давал себе слово не читать газет. И другим тренерам советовал не обращать внимания на то, что в них пишется. Но невозможно же оставаться абсолютно слепым и глухим. Критика бывает разной. И когда меня критикует, допустим, Николай Васильевич Карполь или Шипулин, я отношусь нормально. И не просто нормально, а серьезно и внимательно. Но у нас в России каждый считает себя знатоком, каждый полагает, что может учить тренера сборной, как ему играть. Странно, портного не учат, как шить костюм, а тренера сборной пытается поучать даже торговец мясом.

– Вас пытались поучать торговцы мясом?
– Образно, образно. Я имел в виду людей, далеких от волейбола, но рассуждающих о нем с невесть откуда взявшимся апломбом. Они лучше понимают, как надо играть, только почему-то сами сделать ничего не могут.

– То есть отчасти и неуместная критика сделала свое черное дело?
– Я прежде всего сам себя сужу. И так жестко, как я это делаю, меня никто судить не сможет.

– Еще я думаю, что после такой победы на Олимпиаде становится непонятно: к чему же еще стремиться… Вы, наверное, и это взвешивали на внутренних весах?
– Вот этого не было. Я совсем не считаю, будто все выиграл со сборной. Многого еще хотелось бы…

– Если когда-нибудь позовут обратно, существует ли вероятность, что вы ответите «да»?
– Сейчас это бессмысленный разговор. Сейчас у меня нет ответа. Пусть пройдет время… Посмотрим.

Беседовала Инесса РАССКАЗОВА