Анджиолино Фригони: "Я был очень счастлив в Уфе"

Подробности

Категория: Новости волейбола

Создано 20.05.2013 09:25

Обновлено 20.05.2013 09:25

Автор: Volleyballnews.ru

Просмотров: 1466

В понедельник Анджиолино Фригони, теперь уже бывший главный тренер уфимского «Урала» улетит в родную Италию. Накануне его возвращения домой мы поговорили с итальянцем, два года прожившим в Башкирии. И, стоит признаться, это был крайне тяжелый разговор даже для вашей покорной слуги.

— Cиньор Фригони, сожалею, что начинаю нашу беседу с неприятных вопросов. Знаю, что на протяжении почти всего сезона вы работали в достаточно сложной обстановке, связанной с финансовой ситуацией. Как удавалось мотивировать игроков и думать не о том, что им не платят, а о тренировках и победах?
— Все парни очень профессиональны, и вопрос мотивации здесь не стоял. Перед клубом была поставлена задача попасть в тройку, и мы все работали для достижения этой цели. Проблема, о которой вы сейчас говорите, была не то чтобы постоянно… Когда-то все было хорошо, когда-то плохо, когда-то деньги были, когда-то их задерживали. Конечно же, мы не могли не думать об этом. Но в первую очередь наше дело – тренироваться и играть, а мое дело – тренировать, остальное – дело менеджмента клуба.

— Вам выплатили всю сумму по контракту?
— Еще нет, но я не сомневаюсь, что клуб выполнит все свои обязательства. Не думаю, что здесь возникнут проблемы. Клуб обещал расплатиться в течение месяца, я в это верю и не считаю нужным сейчас думать об этом. Проблема совсем в другом.

— Проблема в том, что чемпионат закончился неделю назад, а клуб покинула вся основа, и «Урал» уже официально объявил об отказе от Лиги чемпионов?
— Официальная причина – отсутствие зала, отвечающего требованиям ЕКВ. Но будем честны, и все знают – причина вовсе не в этом. И вы знаете, мне очень горько сейчас. Это ходит из одной газеты в другую, с одного сайта на другой, эта фраза: «Уфа впервые в своей истории добилась чего-то в волейболе, и такой печальный итог». Это печально даже для журналистов, для болельщиков, а для болельщиков клуба — вообще трагедия, но вы даже представить себе не можете, что сейчас чувствуем все мы. Не нужно думать, что мы, игроки, тренерский штаб, офис – просто наемные работники. Волейбол – это наша жизнь, мы ничего больше не умеем делать, и теперь, добившись той цели, к которой мы все шли, получаем вот такой результат. У нас на шее серебряные медали чемпионата России, мы играли в финале еврокубка, но из этого ничего не следует.

— Удовлетворения от проделанной работы нет?
— Так говорить нельзя. Это будет неуважением к нашему общему труду. Но это… это все очень печально. Со своей стороны мы, команда, сделали все, что было в наших силах!

— Несколько слов об игроках. Каждый из них – личность, со сложными характерами, сложившиеся игроки. Как они воспринимали эту ситуацию?
— Я не хочу говорить отдельно об игроках. Вы правильно сказали: каждый из них индивидуальность. Да у них сложные характеры, у каждого что-то свое. Все мы люди со своими проблемами. Но нам удалось стать командой, несмотря ни на что. И каждый из нас добавил в командную историю свое видение игры, атмосферы, эмоций. Команда – единый организм, который нельзя разбивать на составные части. У нас были травмы: в начале сезона, вы знаете, не мог играть Виссотто, не мог попасть в игру Фаласка, были травмы у Спиридонова, болячки у Абрамова, очень долго мы играли без Максимова. Но при этом мы всегда были вместе, поддерживали друг друга, придумывали что-то новое.
Что они думали по поводу ситуации в клубе? Конечно, мы говорили об этом. Но тем не менее, мы не играли хуже, мы не опускали рук, трудились и бились до конца.

— Когда вы приехали в Россию, вы знали, что такие трудности случаются с российскими клубами?
— Ну, вы же прекрасно знаете сами, что Россия в этом отношении далеко не уникальна. От этого не застрахован никто. Любая страна в Европе испытывает трудности такого плана. Кризис и эконмическая обстановка в регионах меняется сейчас достаточно быстро. Посмотрите, что случилось с «Искрой».

— Вы уже определились со своим дальнейшим местом работы?
— Нет. Вы знаете… У меня был очень трудный год. Я сейчас говорю не только о проблемах клуба, но и о своей личной беде. Мне бы хотелось сейчас не думать ни о чем, просто оказаться дома и освободить свою голову. Я очень устал. От всего. И у меня нет сил думать о дальнейшей своей работе где-то, с кем-то… Вы знаете, я заболел в самом начале плей-офф, пропустил практически все игры на вылет и вернулся лишь перед финалом. И обнаружил, что мой помощник уже не только командует парадом, но и едет на капоте машины главнокомандующего. Вы меня понимаете?

— Вы сейчас говорите о Владимире Хроменкове? Это был мой следующий вопрос.
— О, я не хочу о нем говорить! Пожалуйста! Я объясню почему. Я не хочу, чтобы он думал, что он более важная птица, чем на самом деле, раз мы тут о нем разговариваем. Многие посчитали, что это Владимир вывел в финал «Урал», пока Фригони болел. Он действительно отлично меня заменил, но повел себя при этом крайне некорректно, и не только по отношению ко мне.

— Хорошо, не будем говорить о нем. Что вы можете сказать об уровне российского клубного волейбола?
— О, уровень растет с каждым годом. И с каждым годом он становится все интереснее и интереснее. Здесь тяжело играть, здесь нужно много летать и очень тяжело тренироваться. Возможно, именно российский чемпионат сможет послужить толчком к разработке новых методик тренировок, которые смогут держать игроков в тонусе в течение действительно долгого времени.

— Расскажите, какие они были – эти два ваших года в России?
— Они были очень тяжелыми. Я здесь один, семья далеко, и фактически вся моя Россия – это зал, тренажерная, перелеты, гостиницы и моя квартира. Кстати, квартира отличная, я действительно чувствовал себя в ней как дома, мог хорошо отдохнуть и расслабиться. Да, много игр и тренировок, много перелетов, очень холодные зимы… Но, вы знаете, я был очень счастлив здесь, в Уфе! Потому что волейбол – это мое самое любимое дело, я уже это говорил. И заниматься любимым делом – самое большое счастье. Поэтому я отлично чувствовал себя в Уфе.

— Бартош Курек сказал, что Россия – серая и неинтересная, а люди в ней пессимисты.
— Нет. Я вообще не согласен. Хотя, возможно, у Бартоша и были свои причины говорить так. Или некоторые игроки-легионеры так думают. Я могу ответить за себя. Твое восприятие окружающего мира зависит от того, что ты сам думаешь. Это где-то в твоей голове: когда-то ты воспринимаешь мир только в серых красках, а когда-то он переливается для тебя всеми цветами радуги.

— Спасибо вам, синьор Анджело, и удачи вам.
— Спасибо и вам. Напоследок, я хотел бы сказать еще раз: я был очень счастлив работать в Уфе. У нас действительно была очень хорошая команда. Спасибо всем, с кем я работал, с кем подружился и всем нашим болельщикам. За поддержку и веру в команду.